ГОСПОДИН ОФОРМИТЕЛЬ

Аннотация

Фильм

Нейтрально звучащий заголовок рассказа «Серый автомобиль» Александра Грина не случайно модифицировался в проникнутый едкой иронией «Господин оформитель», улавливающий перерождение искусства в декадентское (напомним, что «декаданс» — есть разрушение) оформительство, уже лишенное человеческой души. Натура подменяется искусным муляжом, фантомом, своего рода «живым мертвецом». Этот фильм, появившийся в перестроечные годы, подавался как «первый советский мистический триллер» (с чем могли поспорить и «День гнева» Суламбека Мамилова, и «Десять негритят» Станислава Говорухина, все-таки вышедшие раньше) или же в качестве своеобразного посвящения русскому искусству начала века (сценарист Юрий Арабов, кажется, впервые «изменивший» постоянному режиссеру Александру Сокурову, признавался в интервью, что хотел «снять шляпу перед авангардом»). Пожалуй, именно из-за модного налета мистицизма в истории художника Платона Андреевича, который был влюблен в юную натурщицу Анну, позже умершую от чахотки, а потом встретился будто с «ожившей мумией» — Марией, молодой женой Грильо, нового заказчика, как две капли воды похожей на давно преданный земле «идеал во плоти», все-таки эстетская лента Олега Тепцова довольно часто показывается по разным телеканалам. А недавняя преждевременная смерть (и от редкой болезни — саркомы сердца) одного из важных участников картины (намеренно разностильная, тотально постмодернистская музыка Сергея Курехина на самом деле задает тон в несколько запутанном повествовании) вносит дополнительный роковой смысл в рассказ о том, что художественные игры на грани с потусторонним нередко заканчиваются плачевно. Восковая кукла губит обоих мужчин, сделавших ее объектом поклонения. Искусственное, будучи возведенным в абсолют, затем подменяет реальное и способно привести к его своеобразной аннигиляции (мотив, заявленный еще поздним романтиком Гофманом в «Золотом горшке», а также ранней предтечей мистического авангарда Эдгаром По в «Овальном портрете»). Но как ни выигрышен в зрелищном отношении метафизический слой «Господина оформителя» (хотя стремление попугать зрителей порой выглядит немного наивно), фильм в большей степени любопытен по бессознательно-варварскому смешению эпох и стилей (от модерна до «ар деко», от «серебряного века» до декаданса) и по неожиданной рифмовке «межвременья» 10-х годов и кануна распада советской системы. Кстати, Михаил Козаков, сыгравший как бы «нового русского» начала века, стал эмигрантом уже 90-х годов, но еще обостреннее пережив вынужденный отъезд и состояние подвешенности между «немытой Россией» и «землей обетованной», все же, по сути, вернулся. А оставшийся на родине в 20-е годы, но вскоре умерший Александр Грин — точно как «житейский идеалист» Федя Протасов, пытавшийся интеллигентно выйти из пошлого положения, когда жена (читай: родина) изменила с другим. Отчизна сама выталкивала «живых трупов» за границу или «милостиво» дозволяла умереть в забвении среди тех, кто, в основном, был лишь формально жив. Сергей Кудрявцев

Полиграфия

Характеристики диска

Структура диска

Меню и логотип

Скриншоты к фильму

Комментарий к обзору